«Я – в такси, буду через сорок минут, не засыпай без меня …)))».
По моим сияющим глазам, блуждающей улыбке и аромату духов, а, может быть, по звуку колокольчиков, водитель понимает, что я еду на свидание и проникается важностью момента. Это чувствуется в особо уважительной интонации, когда он в пути уточняет адрес, или мы говорим с ним о каких-нибудь пустяках.
Я разговариваю с водителем, а сама отсчитываю улицы, которые нам осталось проехать. Напряженная как стрела, улыбаюсь на шутки, шучу сама, тетива натягивается, натягивается и замирает перед мгновением…
Останавливаемся около его дома. Через темноту мрачной арки выхожу в двор-колодец, затем налево, к подъезду, сердце стучит. Вот в который раз подхожу, а сердце каждый раз – как в первый – выпрыгивает из груди. Набираю две цифры в домофоне, звоню. Как всегда без слов дверь открывается.
Поднимаюсь пешком на четвертый этаж.
От ступенек наверх становится жарко.
Перед последним лестничным пролетом останавливаюсь на две секунды: восстановить дыхание.
Подхожу к квартире.
Дверь открыта.
Захожу.
Закрываю.
Попадаю в темноту прихожей.
В комнате работает телевизор.
Он выходит ко мне.
Улыбаюсь ему. Улыбается мне.
Обнимает меня, не давая времени на то, чтобы снять пальто. Пальто само падает на пол.
«Ну, здравствуй…» – целует он моё лицо…
«Здравствуй…» – отвечаю я своему любимому.
Мир делится на жён и любовниц. Так мне иногда начинает казаться.
Жёны живут напоказ, любовницы – тайно. Жёны демонстрируют миру, что все хорошо, держат лицо в любой ситуации. Любовницы тоже держат лицо и то, что все хорошо, от мира скрывают.
Иногда жёны сами становятся любовницами. Иногда любовницы становятся жёнами.
Но в основном эти статусы не переплетаются.
Жёны ненавидят любовниц, любовницы не жалуют жён.
У тех и других – отдельная правда и общий интерес – мужчина.
Я – женщина по ту сторону морали. Со мной мужчины изменяют жёнам.
Моя мама переживает за то, что у меня нет стабильных отношений. Она не знает, что я сплю с чужими мужьями. Но чует: что-то неправильное происходит с ее дочкой.
Неправильное стало происходить, когда в моей жизни появился первый несвободный мужчина. Мне было двадцать два. Я знала, что это временный момент, я шла на компромиссы с громкоговорящей во мне совестью, и считала, что все происходящее – нонсенс. За прошедшее с той поры время нонсенс превратился в норму, и я к ужасу своему поняла: что-то неправильное происходит со всеми.
С теми, кто изменяет. С теми, кому изменяют. С теми, с кем изменяют.
Девять из десяти семейных жизней имеют оборотную сторону. Об этом не говорят. Но об этом все знают. Знают мужья, знают жёны, знают друзья семьи, знают соседи, знают прохожие, знают случайные люди. Знают все, но все скрывают. Семья окутана облаком мнимого благополучия. Или не в верности счастье.
Я знаю точно, что счастья нет, когда люди врут.
Это мое понимание, которое я никому не навязываю.
Когда начинается враньё, уходит доверие. Доверие – самая хрупкая, самая эфемерная, безвозвратно утрачиваемая ценность. Совравший раз соврёт и вновь. Предавший раз предаст меня снова.
Что такое предательство? Подстава под удар.
С момента первой подставы человек живет в ожидании ее повторения. В ожидании нового удара, который по нему нанесут, если тайное вновь станет явным.
Трудно быть счастливым, если постоянно ждёшь минуту, когда по тебе врежут.
Итак, значит, я – любовница. Это не мой выбор. Я хотела бы быть женой. Той, которой не изменяют. Я хотела бы любить своего мужчину и жить с ним в чистоте душевной.
Это – мечта моя давняя, пока несбывшаяся.
Хотела бы я поменяться местами с жёнами, которым изменяют мужья в моей постели?
Я думаю, что нет.
Надеюсь ли я, что мужья оставят своих жён, женятся на мне, и мы заживем с ними чистой и безгрешной жизнью?
Я думаю, что нет.
Знаю ли я мужчин, которые не изменяют своим женщинам?
Я думаю, что знаю. Двоих.
Я знаю о мире очень мало. Мое знание субъективно и строится на собственном опыте. Мой опыт смешон по сравнению с мировыми масштабами.
Но я знаю точно, что любое явление в этой жизни имеет не две, не три, а гораздо больше сторон, с которых ему можно дать оценку. Ничто в мире не является однозначным.
Я делаю шаг навстречу женщине, с чьим мужем я сплю.
Что-то случилось со всеми нами, запуталось, натянулось. Не выйти, не выбраться из этой паутины, перебираем лапками, перебираем, запутываемся еще больше, делаем друг другу больно. Все тщетно.
Я говорю ей: прости меня, что забираю его у тебя.
И я прощу тебя за то, что он останется с тобой.
Лёша. Актер. Мне 22, ему 33.
У меня большая несчастливая любовь. Мой избранник мотает мне нервы полгода: мы не вместе, но далеко от себя он меня не отпускает. Я измучена неизвестностью. Я не понимаю, что от меня хотят и хотят ли. Мне 22 года. Я в силу возраста вообще ничего не понимаю.
И появляется мужчина. Высокий, взрослый, уверенный в себе. Он заезжает ко мне на работу, чтобы провести со мной пару часов, накормить ужином, а потом отвезти домой, хотя сам живет на другом конце города. Он активен в своей заинтересованности во мне.
У него есть жена и десятилетний сын. Сын – в Харькове, у бабушки, жена – в Болгарии на гастролях.
Мы целуемся у него в машине. А за окном – май, солнце и ярко зелёные деревья. Обо мне давно никто не заботился. Там – мне играли на нервах как на скрипке, здесь – предупреждают любое желание. Он приезжает ко мне каждый день. По выходным мы ездим на залив. Гуляем в обнимку по песчаному берегу, заходим в ресторанчики, пьем вино и едим вкуснейшие шашлыки. Нам интересно друг с другом.