Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - Страница 50

– Да говорю тебе, она спит! Сколько раз проверял…

– То-то она мне рассказывает, что кровать у папы скрипит, ну-ну…

– Ты что, осуждаешь меня?

– Я не осуждаю. Мне просто отвратительно. Не более.

***

– Ну, козлина, ну козлина… – говорит Дашка, когда я пересказываю ей этот разговор.

– Надо учитывать, конечно, что про беленькую он, скорее всего, сочинил. Потому что рассказать о том, как он быстро нашел мне замену, для него было делом чести. Он меня для того и позвал к себе снова… Но вот – в главном – то, что он девок водит в номер, где спит его пятилетняя дочь, я думаю, он не соврал. Потому что придумать такое – это надо быть удивительным извращенцем.

Боже, какое количество ущербных, искалеченных людей в этом мире… Пожалей их, Господи…

К любимому

По возвращении домой, я знала, что он уехал на три дня в Москву.

Значит, день прилета не в счет. И еще два дня подождать. Это не долго.

А потом будет счастье.

Когда садились в самолет, пришло сообщение:

...

«Ну как ты, Нефертити? Дома уже?»

Волнуется за меня. Скучает.

Если бы он был сегодня в Питере, я с самолета заехала бы к маме, забрала бы кота, потом – домой, потом под душ, потом – среди ночи, потому что была бы уже ночь – в объятия к любимому. И никакая усталость, смена поясов и акклиматизация меня бы даже не коснулись, потому что я соскучилась до спазмов.

Беда

«Что-то я в этот раз слишком оголодал по тебе! Бойся!:))»

Он приехал из Москвы через два дня. А я два дня назад прилетела из Египта. Загорелая и красивая. Через несколько часов он будет меня обнимать.

Подружка Дашка, с которой мы путешествовали по пятизвездочному отелю и египетским деревням, соскучилась по мне за два дня разлуки (потому что я – клёвая, любимый, ты слышишь – я – клёвая!) и позвала на вечеринку, что устроила для друзей – с восточными угощениями и фотографиями. Мне кроме любимого ничего не надо, но я поехала на вечеринку, потому что, во-первых, я тоже соскучилась по Дашке, во-вторых, одной дома в ожидании конца репетиции мне не усидеть, а в-третьих, потому что мужчинам нравятся востребованные женщины. Я – востребованная женщина, у меня есть друзья, которые ценят мое общество и приглашают на вечеринки, а я, посидев с ними с часок, удираю к любимому, потому что он для меня – самый главный.

Я посидела на вечеринке с часок, а потом написала ему, что выхожу. И буду в его объятиях через двадцать минут. Сердце прыгало от восторга до самого горла, когда я, распрощавшись с подружкой Дашкой и её гостями, садилась в такси, называя адрес.

Фонари играли бликами на мокром асфальте, зимы в декабре в тот год совсем не было.

Я вышла из машины, прошла во двор, зашла в подъезд, поднялась по лестнице, открыла дверь, вошла в квартиру и попала к нему в руки.

Он стал немножечко чужой. Я отвыкла. Что-то поменялось, наверное. После разлуки смотрю на него точно впервые. Нет ощущения своего, всегда – немножечко инородный. Руки должны его вспомнить, глаза. Точно барьер какой-то преодолеваю, смену температур. Откуда эта неловкость?

А потом было счастье.

А потом я увидела на простыне длинный белый волос, сантиметров в двадцать. У меня – короткая стрижка, у любимого вообще три волоса и они сегодня все на месте.

Откуда у него в постели длинный белый волос?

Длинный белый волос попал мне на лицо, я содрогнулась от отвращения и без огласки сняла его. Он ничего не заметил. Ничего. Только я перестала чувствовать. Вообще.

Я еще продолжала что-то делать, что-то делал он, но всё происходящее стало напоминать фильм, идущий по телевизору после того, как ломается звук. Актеры – всё те же, и на экране происходит то, о чём ещё можно догадываться, а ты – уже не в процессе, понимаешь, что всё пропало, всё уже – мимо, и в этом качестве тебе фильм на фиг не нужен.

Верните звук.

Ни о чём кроме длинного белого волоса я в тот момент не могла больше думать.

СКАЗАТЬ НЕЛЬЗЯ ПРОМОЛЧАТЬ.

Где ставить запятую?

Я поняла, что если не скажу, меня будет тошнить до утра. А может, всю неделю. Или всю жизнь.

Когда он вернулся из душа, я сказала противным бесцветным голосом:

– Я нашла у тебя в постели длинный белый волос. Он прицепился с простыни на мое лицо. Откуда он?

Он засмеялся по-дурацки, как-то суетливо захихикал:

– Откуда же я знаю, что за волос? Какой такой волос? Вы что, девушка, Шерлок Холмс, что волосы здесь ищете? Я не знаю. Может, он ваш?

– Длинный белый волос.

Мне стало омерзительно. Он продолжал хихикать.

– Может, хозяйка квартиры оставила? Может, он из стиральной машины прицепился, откуда же я знаю…

– Сколько женщин кроме меня бывает в этой постели?

– Какие вы вопросы задаете, девушка, может вы – следователь, а не Шерлок Холмс?

– Перестань хихикать.

С его лица моментально слетела придурковатая маска.

– Я задаю тебе вопрос, ответь мне. Сколько женщин кроме меня с тобой спит?

– А имеешь ли ты право задавать этот вопрос? – спросил меня резко.

– Когда я задаю вопрос, я не думаю, имею ли я право или нет. Это ты мне скажи.

Щёки мои загорелись, голос предательски дрогнул.

– Не имеешь.

Сказал спокойно.

– Это тоже ответ.

Посмотрела ему в глаза.

– Такси? – спросил он.

– Такси, – ответила я.

Встала с постели, дрожащими руками нашла своё разбросанное по постели бельё. Старалась на него не смотреть. Кол железный застрял где-то между горлом и ключицей.

– У меня нет телефона питерского такси … – проговорил он где-то у меня за спиной.

– Я поймаю машину на улице.